Валентин увидел, как юркие гибкие тела облепили его товарищей, и стартанул. Он слышал грохот выстрелов и гневные вопли, быстро переросшие в крики боли, и со всей силы давил на газ. В конце просеки притормозил и откинул стекло шлема, чтоб получше разглядеть побоище за спиной. Земля была усеяна мёртвыми зверьками, но никто из коллег больше не шевелился, их разорванные комбезы были залиты кровью, а чёртовы твари, как одна сплошная, живая, шевелящаяся шкура, облепили со всех сторон экскаватор. Даже издали он слышал скрежет зубов и когтей по металлу и стеклу — звери пытались дорыться до кабины с перепуганным водителем. Сердце замерло от животного ужаса и эгоистической радости.
— Слава тебе, господи, спасся! — Валентин размашисто перекрестился дрожащей здоровой рукой, когда его ударило по спине, словно добрый знакомый догнал в толпе и хлопнул с ладонью.
Узкая морда с чёрным носом и иссиня-чёрными, без белков, глазами, высунулась из-за плеча и ощерилась, словно ухмыляясь: приве-е-ет, Валик! Он махнул в ту сторону мачете, но юркое тело извернулось, тварь легко ушла от удара и выскочила на грудь из-под руки. Он успел увидеть торчащий между зубами длинный язык. На светлом брюшке висели набрякшие небольшие сиськи, как у щенной суки — это была кормящая самка. А после руку с мачете оплёл длинный хвост, острейшие зубы впились в лицо раз и ещё раз, вырывая куски плоти, словно тварь хотела прогрызть дорогу ему в голову.
Хвала господу за малые радости — благодаря наркотику умер Валентин без боли.
Глава 5. Лана
***
— Не буду есть, каша невкусная!
— Барышня Капитолина, не капризничайте!
— Тогда расскажи мне сказку про станцию, где мы живём!
Капелька торговалась, но накормить её непременно следовало.
— Начиналось всё будто в анекдоте с академической бородой, — шутливым тоном сказала Лана.
Вряд ли Капелька в свои пять лет знала, что такое академическая борода, но слушала эту историю с любопытством уже пятый раз, заодно не забывая периодически открывать широкий рот для ложки овсяной каши с фруктами.
— Собрались однажды два десятка учёных орангутанов, — Лана сноровисто заправила кашу по назначению. — Как думаете, коллеги, удастся ли нам на новом, преонном коллайдере получить кварк-глюонную плазму в промышленном количестве?
Глазки Капельки были преисполнены восхищения от кучи настоящих взрослых слов.
— Конечно, для того и построили.
— А на старом преонном коллайдере, мы уже получаем кварк-глюонную плазму?
— Однозначно, профессор.
В углу пищеблока шебуршали улитки. О ксенобиологии Лана имела самые общие знания после краткого курса в сотню часов, или оправдывала так собственную невнимательность и скверную память. Угостить отравой шустрых беспозвоночных с пёстрой ракушкой было не по-агрономски жалко, а сбор и вынос за пределы помещения, на территорию станции, привел только к тому, что теперь улитки встречались везде: на кустах, в траве, на клумбе, которую Лана разбила у двойного стального забора, в винограде и на фруктовых саженцах. Станция автоматически поддерживала в заборе высокое напряжение, к счастью, внутренняя часть была надёжно изолирована.
— А если мы, помолясь, столкнём на скорости света два потока кварк-глюонной плазмы, что выйдет?
— Ньютон его знает, надо попробовать…
— Синхронизация йотосекунда!
Позади станции Лана посадила розы, клубнику, ещё один сорт винограда и яблони. Улитки ползали и там, причём, всеядные, вредили существенно.
Последняя ложка каши отправилась в рот и дальше, в животик.
— Что такое помолясь? — спросила Капелька. — Дай ещё сока. Чем сегодня займёмся?
— Может, начнём улиток ловить и через забор ими кидаться?
В прессе немало описывали историю появления Ручья, главного научного открытия человечества. Серьёзные источники утверждали, что именно так проблему энергетики решить и собирались, согласовали эксперимент в ООН и даже утвердили в бюджетах стран, её членов, чтобы по всей матушке Земле в одночасье открылись тысячи больших и малых энергетических потоков — ручейков, текущих из самой ткани пространства и времени. Несерьёзная, жёлтая пресса писала о массонском заговоре, утверждая, что добрая половина учёных, участвовавших в эксперименте, относится к этому ордену, о рептилоидах, таким образом пытавшихся пробить дорогу в наш обжитый мир, даже были публикации, в которых утверждалось, что появление Ручья доказывает плоскость Земли. Ничто из этого не меняло того факта, что теперь из тысячи источников текла свободная энергия, искрясь всей цветовой палитрой свободных кварков, светясь и переливаясь. А посредине каждого потока образовалась нулевая точка — отверстие в соседнее измерение, иной мир, увитое молниями статического электричества.
Ужаснувшись и восхитившись делу рук своих, потомки диких волосатых людей, придумавших колесо, придумали накинуть на порталы железобетонный колпак и подключить провода к ближайшей электросети. Так, под эгидой ООН, появился "Ручей", новая всемирная энергосистема, и всесильная организация с тем же именем, контролирующая как энергетические потоки, так и всю территорию иномирья. Прекратилась нехватка энергии — началось изобилие. Голодных накормили, голых одели, страждущих утешили, экономика со скрипом встала на новые рельсы. Тут, как обычно, богатые стали ещё богаче, разумеется кроме тех, кто не смог приспособиться и разорился. А на иной стороне оказался близнец Земли, только без человечества, с собственной флорой и фауной, порой — прелестной, мирно живущей в замкнутых экосистемах, на островах, а порой — смертельно опасной, привыкшей к борьбе за выживание, но неизменно удивительной. Нет предела человеческому любопытству и корысти! На иной стороне строились институты и копались учёные, туда лезли военные, испытывать новые виды оружия, там строились максимально изолированные тюрьмы для самых опасных преступников, там паслись дельцы, браконьеры и чёрные копатели, туда шастали любители пощекотать нервишки да авантюристы всех мастей. Разумеется, крупный бизнес старался добиться разрешений на разработку новых ресурсов. Но первая и основная функция Ручья оставалась неизменной — энергетика, а для этого у порталов строились защищённые станции, или модули нулевых точек. Их смотрители, Светланы с Сергеями, Мэри с Джонами, Сем Цены с Ли Хунами по всему иномирью сидели в бункерах и дважды в день, строго по будильнику, поворачивали рычаг коллектора, ровняющего плазму. Отчего же приходится делать это вручную? Оттого, что автоматика у самой Нулевой Точки не работает. А Света, Джон и Ли работают, вот и всё.
Быть смотрителем — несложное дело, от того и зарплата минималка, зато достоинства неоспоримы: бесплатная еда, тишина и свежий воздух с повышенным количеством кислорода. В случае Ланы ещё и бесплатное жильё. Самое место для художника, поэта либо писателя, но и агроному подойдёт, особенно, если некуда деваться.
По воскресеньям давали выходной, тогда Лану менял старичок-микробиолог, являвшийся с резиновым чемоданом, полным пробирок и чашек петри. Лана с Капелькой уходили назад, в большой мир, точнее, на территорию ОЗДЖ, где были живые люди, два кинотеатра, с десяток кафе, маленький контактный зоопарк с безопасными иномирными формами жизни, гидропарк и луна-парк, а старичок снимал пахнущий озоном переходной скафандр, надевал защитный комбинезон, ярко-алый, армированный, и выходил за территорию брать пробы. Если старичок собирался далеко, его провожал универский охранник с парализующим ружьём — станция Светланы стояла на солнечном, лысом пригорке, но в зоне видимости простирался ельник. По словам старичка, там даже грибы вполне съедобные росли.
Лана никогда не проверяла, ещё чего! Никакие грибы не стоили риска. Ведь за ельником, сколько видел глаз, простирался нетронутый дикий лес, огромный, зелёный, живой океан. Оттуда доносились крики диковинных зубатых птиц и утробный рёв зверей, оттуда приползало и приходило разное живое, и слава богу и охранной системе станции за тот самый двойной стальной забор под напряжением — внутрь забраться не могло.
